Воспоминания об учителе Дай Чао старшего ученика Алексея Винокурова. Занимался у Дай Чао тайцзицюань стиля Ян с 1993 года. Материал сопровождается фотографиями из личного архива мастера Дай Чао.

Гунфу - волшебное мастерство

Я с Дай Чао познакомился довольно неожиданным образом. Я к тому времени уже пару лет занимался тайцзи-цюань у другого китайца, но это были скорее, как сейчас принято говорить, «медленные плавные танцы». Это было не особенно интересно, но там была какая-то компания, люди друг к другу привыкли, были общие интересы. Кроме того, я там был уже главным инструктором - за два-то года дорос, не сильно, видно, была там богатая традиция.

Дай Чао в Копенгагене. Зима 2001-2002 годов

И вот в один из дней я прихожу на тренировку, а там рядом с нашим китайцем стоит Дай Чао. То есть, конечно, тогда я не знал, кто это такой. Мы быстренько отзанимались (тренировки там продолжались не больше полутора часов, для танцев - вполне достаточно) потом наш китаец говорит хитрым голосом: «А теперь я вам хочу представить своего знакомого Дай Чао. Он тоже занимается тайзи-цюань. Еще потом - багуа-чжан. Ну, и другими стилями… Сейчас он нам покажет, чего он добился на этом пути»

И все это говорилось с каким-то таким странным подмигиванием: типа, ну, мы-то с вами знаем, что такое настоящее мастерство. А мой знакомый, типа, ТОЖЕ занимается.

Дай Чао вышел и стал показывать форму - сначала тайцзи, потом багуа. Ничего подобного ни до, ни после я никогда ни у кого не видел. Это было проникнуто такой силой, такой несокрушимой мощью и решимостью, что просто дух захватывало. А я, надо сказать, уже после смерти Дай Чао много ездил по Китаю и видел самых разных мастеров, среди которых были очень знаменитые, вплоть до патриархов стилей. Но ни у кого я не встретил такой всесокрушающей красоты и силы в исполнении. Это и было в чистом виде то, что в традиции называется гунфу, волшебное мастерство.

Лучшие учителя в мире

Конечно, сейчас это немного трудно объяснять. Какие-то отрывки с записями Дай Чао сохранились, но они все-таки не передают во всей полноте того, каков он был на самом деле. Кроме того, у него была на этот счет определенная позиция, перед камерой он старался особенно «не показываться». Очевидно, это было все-таки связано с определенной закрытостью традиции, которой он был носителем. Даже ученикам своим он говорил: «Если вы показываете что-то на камеру, то не нужно давать объяснений. Точно так же, как, если вы что-то объясняете, не нужно при этом показывать». Даже ученикам он разрешал снимать на камеру только определенные моменты тренировок - и не более того. Почему так, сейчас можно только догадываться. В принципе, конечно, это правильно, потому что запись формы в исполнении настоящего мастера - это большой соблазн. Кто-то захочет научиться по этой записи, а это, если человек не знает основных требований, нюансов проработки и усилий, может нанести вред здоровью. Одного этого достаточно, чтобы не оставлять записей.

И вот, когда я увидел в первый раз, как Дай Чао показывает форму, я понял, что это настоящий учитель, это мой учитель и я буду у него заниматься. Но, правда, заниматься к нему я пришел только через год. Мы до этого несколько раз пересекались в разных местах, перебрасывались несколькими словами. Но я чувствовал, что будет не совсем удобно так вот сразу «сбежать» от одного к другому. И он меня тоже не поощрял в этом смысле - иначе это могло выглядеть так, что он отбивает учеников у другого.

Но вот обстоятельства наконец сложились так, что я ему позвонил, чтобы взять интервью для журнала. И после этого начал уже у него тренироваться.

Дай Чао преподавал три стиля - мэйхуа-чжуан, тайцзи-цюань и багуа-чжан. Во всех трех стилях у него была очень хорошая традиция. Как-то он сказал в интервью литовскому, кажется, телевидению: «У меня были очень хорошие учителя. Некоторые из них были лучшими в мире». Те, кто знал Дай Чао, могут подтвердить эти слова. Он, видимо, и от своих учителей взял самое лучшее. Он сам знал себе цену, но никогда не говорил, что он лучший. Напротив, он говорил, что в Китае есть мастера - особенно, конечно, старые мастера - уровень которых чрезвычайно высок.

Мастер Дай Чао на одном из семинаров в Словакии

Китай - очень иерархизированная страна, тут очень важно, кто старше, кто младше, кто главнее, кто подчиняется. Боевые искусства настроены на иерархию еще больше, чем обыденная жизнь. Принято считать, что учитель всегда стоит выше ученика. В иерархии - и просто в человеческих отношениях - это действительно так, хотя бы из естественного уважения. Однако это не относится к собственно боевому мастерству. Как-то я спросил у Дай Чао: «Может ли быть такое, что ученик станет лучше учителя». Он только плечами пожал: «Так ДОЛЖНО быть. Если ученик будет хуже своего учителя, а у него, в свою очередь будет ученик, который будет хуже него - до чего же это дойдет? Ученик должен стать лучше учителя».

Конечно, если речь идет о настоящем учителе, о выдающемся мастере, стать лучше него - задача не из легких. Для этого нужно посвятить своему делу всю жизнь. Дай Чао был как раз таким человеком. Когда у него в частной беседе как-то спросили: «в чем смысл вашей жизни?», он отвечал: «В тренировке. Тренировке духа и тела». Он не был каким-то анахоретом, наоборот, очень любил все радости жизни, любил общаться с учениками, просто с людьми, всегда делал это с большим удовольствием. Но тренировка доставляла ему истинную радость. Он тренировал несколько стилей, поэтому были периоды, когда каждый день на тренировки у него уходило по 10-12 часов. Конечно, чтобы так тренироваться, надо не просто любить свое дело, но быть к этому предназначенным самой судьбой.

Табель о рангах

В первый период, когда я начал у него тренироваться, я как-то пожаловался, что у меня много времени занимает работа, не каждый день даже удается тренироваться. Он сказал: «Ничего. Тренируйся, сколько получается. А время появится». И время, действительно, появилось, я стал, что называется, вольным художником и временем своим распоряжаюсь теперь сам.

Если же возвращаться к иерархии, иногда в Китае встречается такая позиция - этот слишком молодой, он еще не созрел, как мастер. Особенно ей грешат уже очень немолодые люди. Как-то я спрашивал у одного из учеников знаменитого Чэнь Факэ, этому человеку на тот момент было уже хорошо за восемьдесят: «Какие сейчас есть хорошие мастера стиля Ян?» Тот стал вспоминать - а вспоминал, он естественно, людей, которые были, как минимум, не моложе его, а то и старше. Кого ни вспомнит - тот уже умер. В конце концов подытожил: «Нету мастеров. Все умерли». Конечно, при таком подходе человек моложе восьмидесяти вообще не рассматривается. В его глазах какой-нибудь семидесятилетний мальчишка не может считаться мастером. Не говоря уже о шестидесятилетнем юнце.

Дай Чао на пароме во время поездки по Скандинавии

Не следует ориентироваться на такой подход. Человек, если он всю жизнь сознательно тренируется, уже и к тридцати годам может быть совершенно зрелым мастером, познавшим тайны своего искусства. Боевое искусство потому и называется искусством, что здесь важно прежде всего не место в иерархии и даже не знание предмета, а практическая способность. В этом смысле ушу можно сравнить с литературой XIX века, где тоже была своя табель о рангах. Все знали, кто какое место занимает. Более того, многие литераторы имели чрезвычайно высокие придворные чины: Карамзин был министром, Державин был министром, Жуковский занимал чрезвычайно высокий пост наставника цесаревича. И вот среди этих столпов появляется Пушкин. Кто он, с их точки зрения? Мальчишка, ноль. И даже должность при дворе ему дали смехотворную - камер-юнкера, или, как он сам шутил, «камер-пажа». Однако в русской литературе того времени, да и вообще в русской литературе Пушкин занял совершенно особенное место, с которым не мог сравниться никто, занимавший высшие места в табели о рангах. Об этом надо помнить, слушая рассуждения старых мастеров о том, кто чего знает и кто во что посвящен. В боевом искусстве только гунфу является мерой. Гунфу и человеческие качества, которые с точки зрения Дай Чао, и должно воспитывать традиционное ушу.

Недостижимый идеал

Я занимался у Дай Чао тайцзи-цюань, потому что начал им заниматься для поправления здоровья, у меня были серьезные проблемы с глазами. Однако теперь, исходя из своего опыта, могу сказать, что, на самом деле, это вообще не так важно, чем заниматься. Гораздо важнее - у кого. Надо найти настоящего учителя и тогда все, чего хотел человек, может реализоваться в полной мере. А то, что он изучает - не так важно, это может быть и самое изощренное тайцзи-цюань, и простейший из стилей каратэ.

В тренировках у Дай Чао мне больше всего нравилось, что я занимаюсь у лучшего мастера в своем деле - я это просто кожей чувствовал. Когда он начинал выполнять, например, мэйхуачжуан или багуа, народ, тренировавшийся в зале, останавливался, и как завороженный глядел на происходящее. Конечно, далеко не все понимали, что собой представляет Дай Чао как мастер, и как человек. Но что они имеют дело с чем-то особенным, чувствовали, наверное, все. Конечно, чем глубже ты тренируешься сам, тем легче тебе оценить уровень другого человека, особенно если речь идет о подлинном гунфу.

Алексей Винокуров демонстрирует таолу на открытии выставки китайского искусства в Красных палатах (1997 год)

Нам, старшим ученикам, повезло больше всего. Мы пришли в период формирования школы. Дай Чао тогда не просто обучал, он иногда демонстрировал свое гунфу во всей полноте. Это очень важно для ученика - чтобы он видел идеальное исполнение, то, что выходит за рамки человеческих возможностей. В этом случае ему будет куда стремиться - даже если он никогда не достигнет этого уровня. Хотя из созерцания этого мастерства рождался и другой странный эффект - некоторого успокоения. Когда рядом с тобой находится человек абсолютно непобедимый, ты чувствуешь себя как бы защищенным самим его присутствием, и, с другой стороны, понимаешь, что никаким одномоментным усилием ничего подобного никогда не достигнешь. Значит, надо заниматься и заниматься, а со временем все придет само собой. Однако это не совсем то ощущение. В боевом искусстве нужно выходить из инерции некоторого постоянного минимума тренировок, нужно осознанно стремиться вперед. В противном случае получается некоторый застой.

Что главное в ушу

Сам я начал преподавать недавно, хотя Дай Чао несколько раз набирал группы именно для того, чтобы я их обучал. Первый раз такую группу набрали после того, как я прозанимался уже лет пять. Но мне совершенно не хотелось преподавать, а хотелось только заниматься самому. Поэтому, проведя несколько занятий, я под благовидным предлогом уклонился, а группу передали другому ученику. Так в разное время повторялось несколько раз. И только за год до смерти Дай Чао набрали группу, в которой я, наконец, стал помогать самому Дай Чао обучать народ. Это мне было интересно, потому что Дай Чао был все время рядом. Тогда я, наконец, понял, почему Дай Чао был так настойчив. Дело в том, что на определенном этапе занимающемуся необходимо самому перейти в разряд учителя - это дает ему новый импульс для более глубокого понимания боевого искусства.

Мастер Дай Чао, 2002 год

Однако после безвременной гибели Дай Чао в аварии я не стал продолжать обучать людей - слишком сильно было потрясение. Чтобы школа не распалась, старшие ученики приняли решение пригласить из Китая специалистов по ушу, которые в юности тренировались вместе с Дай Чао. Мы, конечно, понимали, что Дай Чао никто не заменит, но все-таки в нашем сердце жила какая-то надежда. Увы, нас ждало тяжелое разочарование. Ни в смысле боевого мастерства, ни в смысле человеческих качеств приехавшие не представляли собой ничего особенного. И, конечно, их даже сравнивать нельзя было с Дай Чао, для которого ушу составляло смысл жизни. Один из них просто какое-то время не тренировался и вообще потерял форму. Для старших учеников они не представляли никакого интереса. Мои попытки навести его на мысль, что надо тренироваться, что он не имеет права срамиться перед учениками, слетали с него как с гуся вода. Товарищ заявил, что у него не школа, а клуб, и люди ходят не тренироваться, а общаться. На мой вопрос, а знают ли эти люди, что они ходят не тренироваться, а общаться, он промолчал.

И вот сейчас я снова набрал группу и тренирую людей. По-моему ощущению, то, что передавал нам Дай Чао, не должно быть потеряно. Это очень глубокая традиция, очень интересная и полезная вещь. Конечно, далеко не все смогут овладеть ей во всей полноте, но даже те, кто будет заниматься для себя, смогут стать сильными, поправить здоровье, находиться в хорошем настроении и изменить свои отношения с окружающим миром. Хотя Дай Чао был выдающимся мастером собственно боевого искусства, он всегда полагал, что главное в ушу - это то, что оно позволяет людям улучшить свою жизнь.