Мне довелось побывать в Китае. Поделюсь впечатлениями.

Во время моего десанта в Срединное Государство я не ставил себе целью скурпулезно изучить, посетить, обойти и ничего не пропустить. Скорее, я хотел, образно говоря, пометить столбики… Как никак, чужа земля, да и народ необычный. В этом отношении, реальность превзошла все мои скромные ожидания. Да, действительно, всё не так. Но – по-порядку.

План поездки был прост до неприличия. Я воспользовался сезонной распродажей Аэрофлота – и приобрел open-jaw билет Москва-Шанхай, Пекин-Москва, благо в оба китайских мегаполиса Аэрофлот летает нон-стопом на 767-х Боингах.

Декабрьский вечер. С билетом в зубах и паленой визой (куплена за 90 баксов на площади у Курского вокзала в компании Син Бяо Чжунь ), еду в Шарик-2. Процедуры отдачи долга и чести Родине на пограничном и таможенном контроле проходят до неприличия быстро – и вот я уже и не в Китае, и не в России. Полет отличный, два раза покормили, поспал. Объявляют, что снижаемся. Прилип носом к иллюминатору – увижу ли землю? Или только людей?

Поля, каналы, домики, в каналах баржи, лодочки, какие-то мостики… Деревьев мало. Садимся, выходим, иду на пограничный контроль. Сакраментальное вот ыз зэ пёрпыз ов ё визит ту зэ… заменено на заполнение англоязычной (есть и на китайском, впрочем) анкеты по типу Кто такой , Откудова Куда и Надолго ли . В общем, вопросы особо не покушаются на основные свободы (не считая, разве что, вопроса Какого полу? ).

Пройдено. Таможня смотрит расфокусированно, давая, очевидно, полное добро. Выхожу. Сажусь в автобус и еду в город заселяться в гостиницу Лун Мэнь ( Ворота Дракона ), в которой для меня забронирован недорогой (240 юаней = 30 долларов) номер-одиночка.

Дорогой рассматриваю пейзажи. Вдоль хай-вэя (англ.), который тянется от аэропорта Пу Дун к Шанхаю, растут пальмочки, юкки, но это, конечно, не Майами. Скорее – наши Сочи, то есть типа северных субтропиков (температура колебалась около 12 градусов тепла при почти 100% влажности – легкий туман, но дождя не было). Дорогу пересекает линия поезда на магнитной подушке. Вдоль дороги – сплошная реклама и указатели на двух языках, гласящие, что, дескать справа-слева в километрике-двух заводишко, фабрика со иностранным капиталом – инвестируют, в общем.

Незаметно начинается город, а в нем – ни много ни мало - 16 млн! Нельзя сказать, что это не бросается в глаза. Народ везде. Типичный шанхаец невысок, среднего телосложения, черноволос… ну и узкоглаз, конечно. Кругом, сплошные иероглифы, однако кой-где любезно предлагается и их латинская транскрипция, но без перевода. Вдали в дымке виден символ Шанхая – cити с телебашней Жемчужина востока и зеркальными офисными небоскребами.

Подъезжаю к гостинице – метрах в 300-х – центральный вокзал. Радуюсь: шансы затеряться и пропустить поезд на Пекин уменьшаются. Заселяюсь. Номер приличный, чистенький. Оплата возможна Визой. Сбрасываю лишнюю одежду, облегчаю рюкзак и – в город!

Еще раз повторюсь: народу – как на Арбате во время массовых народных гуляний. Везде. Ныряю в метро. Шанхайское метро отстроили французы, потому оно выглядит довольно современно и ездит почти бесшумно. Проезд – 2 и 3 юаня, в зависимости от дальности поездки. Покупаешь небольшую карточку (как в парижском метро), которую нужно валидировать на входе и на выходе. Поезда ходят не так часто, но об их прибытии сообщают, во-первых, экраны, подвешенные к потолку, а во-вторых, целая армия перонных , которые начинают пронзительно свистеть при приближении четырехвагонного составчика. Так, они, видимо, компенсируют бесшумность поезда.

В подземных переходах налицо все признаки зарождения здорового капиталистического общества – торгуют всем от кашемировых платков до кумачовых Санта-Клаусов, поминутно озираясь на предмет появления муниципальной полиции в серых поношенных мундирах (в отличие от регулярных милицейских сил – людей в черном).

Кстати, создавалось впечатление, что Санта-Клаус – отныне фигура номер один в зимнюю пору в Китае. Обтянутый красным сукном бурдюк с бородой и в очках не выставлял на витрине разве что ленивый (каковых в Китае нету). Любой маломальски образованный китаец норовил поздравить с Мэликилисмас , однако даже начатков знания о предмете праздника не выявлял. В этом отношении Китай подошел к празднику наиболее честно и нелицемерно: Мэликилисмас - это зима, это распродажа, это возможность продавать еще что-то, что в обычное время года особо не толкнешь, как-то: дедульки, олени, колокольчики, елочки, овечки, мишуру, гирлянды и т.п. А всё остальное – ненужные, отживающие свой век в сентиментальной христианской Европе рудименты с атавизмами.

Еда в Китае, безусловно, предмет отдельного разговора. И всё же я бы не рискнул говорить о некой китайской кухне – очень уж разные (хотя и все китайцы) люди живут в разных уголках своей обширной земли. И кухни, соответственно, у них разные. Действительно острая кухня, пожалуй, только у сычуаньцев. В остальных местах пища пикантная лишь умеренно. Зато едят, судя по всему, всё. В первый же день в Шанхае я был до глубины души потрясен видом каких-то некрупных птичек, лежащих на тарелке в скрюченных позах, свидетельствоваших, что их кончина была нелегкой – видимо, пожар в скворечнике. Жертв пожара ели с хрустом, как чипсы. Сего блюда я отрекся с неким содроганием, заказав супчик дня – чтоб, так сказать, по русскому обычаю, жиденького да горяченького поесть. Выдали слаботеплый вязкий раствор, на вкус сладкий, с плавающими дольками мандарина и белыми шариками, похожими на паучьи коконы. На второе я заказал блюдо, которое, как мне казалось, я опознал – типа ломтиков розовенькой любительской колбаски с кружочками жира. Оказался корень лотоса, фаршированный не поддавшейся идентификации начинкой, - тоже сладковатый. Третья попытка была самая удачная – я заказал парочку голубиных крылышек под соевым сосусом – и не ошибся. Стоило мне это всё рублей восемь в наших тугриках. Вкусив хлеба , я чуть не в припрыжку направился искать зрелищ.

Помнится, по наивности, я писал, что Нью-Йорк – город контрастов. Каюсь, был неопытен. Вот уж где контрастов искать, так это в Шанхае. Роскошь и нищета здесь так полярно разнесены друг от друга и так отличаются от общечеловеческих понятий роскоши и нищеты , что шанхайские пейзажи порой вызывают какое-то инопланетное ощущение. Шанхай-Сити, например, похож на галактическую станцию. А улочки китайских кварталов (где с трудом разъезжаются два велосипедиста) – картина Гибель марсианской цивилизации в межпланетном катаклизме . И везде роятся и копошатся люди.

Несмотря на повсеместно распространяющиеся заявления о нынешней открытости китайского общества, чувствуется, что к иностранцам здесь еще не привыкли. Одновременно несколько десятков взглядов на своей скромной персоне я ощущал постоянно, причем так и не привык к этому. За всё время пребывания в Китае я встретил от силы пятерых лиц некитайской расы, из которых два оказались уйгурами (вроде китайских узбеков), два американца и европеец. Встреча с последними тремя по эмоциональному накалу, без сомнения, превосходила знаменитую Встречу на Эльбе . Мы все подружились и расставались с плохо скрываемой дрожью в голосе и слезами на глазах.

Было время, когда некоторые парки в Шанхае на входе имели таблички Собакам и китайцам вход запрещен . Но тогда и китайцев-то было от силы пару сотен миллионов. Нынче все нацпредрассудки под давлением неумолимой демостатистики канули в прошлое. Кто нынче возразит, что самая лучшая нация – это не китайцы? Они лучше, потому что их больше.

Погуляв по набережной Пу Цзян, по китайским кварталам, направляюсь на Улицу Вкусной Еды . Захожу интереса ради в супермаркет, типа Рамстора. Всё очень похоже, кроме обширного живого уголка . Здесь как будто в нашем зоомагазине: полки переоборудованы под клетки, вольеры и прочие террариумы, где можно выбрать птичку, черепашку, жабку, поросеночка или собачку, а далее уж как душа возжелает. Можно тут же, можно дома.

Чтобы не потерять аппетит окончательно, вываливаюсь из супермаркета и начинаю искать ресторанчик поужинать. К сожалению, в Китае не удается выбрать вещь или еду самостоятельно, без давления со стороны продавца. Даже если ты не выдаешь никаких намерений что-либо приобрести, тебя аккуратнейше остановят, задержат, мягко потянут за рукав… Если же ты не сумел скрыть в своих глазах желание за что-нибудь отдать деньги – всё, попался, деньги ты отдашь в ближайшие минуты.

Позволю здесь себе небольшое отступление. Иногда туристы побаиваются ездить в Китай под предлогом, что язык-де пониманию не поддается. Не совсем понятно, откуда ростут ноги у этого заблуждения. Язык действительно не очень понятен, но это и не страшно, так как знание языка все равно не спасет. От того, что вы узнаете название блюда из улиток – Принесшие свежесть в ночи – улистки не перестанут быть улитками. Вооружитесь словарем Элочки-людоедочки с авторским приложением из 4-х фраз: Бу яо – Не хочу , Бу дун - Не понимаю , Ёу лэ – Уже купил , Чыго лэ – Уже поел .

Пропустив ресторанчики с нарисованными собачками, змейками, лягушками и прочей нечистью, я, как достойный потомок Собакевича (который лягушку, хоть сахаром облепи, в рот не положит ) остановил выбор на ресторане, где на витрине красовался барашек. От предложения познакомиться с тем, с кем… или точнее, кого я…, в общем, я решил не вносить в ужин элементы жертвоприношения и сразу, согнувшись пополам, забрался на второй этаж в уютный зал с видом на такой же зал с противоположной стороны улицы.

Посреди стола зияла дыра с горелкой. Официантка в красном спортивном костюме принесла тазик-казан, водрузила его на отверстие и налила мутноватого бульона. Когда вода закипела, принесли заправку: грибы нескольких видов, доуфу, рисовую лапшу, нарезанный полосками корень бамбука и еще кучу каких-то трав и прочей зелени, а также соусы – острые и не очень. Выдали куайцзы и шаоцзы – то есть палочки и ложку, и наконец принесли то, что ранее мемекало и ело молодые побеги риса – в виде нежных полосок красного цвета на серебре алюминиевого подноса.

Сразу оговорюсь. Вегетарианцы – хорошие люди. Но не лучше, чем мясоеды. Ведь, хотя вторые едят животных, они их не объедают при жизни, как первые. Будем же терпимы друг к другу.

Итак, полоски мяса полагалось палочками окунать в кипящий раствор (где они незамедлительно белели), а затем накладывать себе в личную тарелку, добавлять соус, специи, грибы и прочую снедь, после чего съедать, громко чавкая, чтобы вас не сочли невежливым и надменным. Не удивляйтесь, если собеседник будет подкладывать вам особо аппетитные кусочки своими палочками – это трогательная демонстрация особого к вам расположения. В стране, где с едой не шутят, подобный жест трудно переоценить. Уговорив пятилитровый таз (не меньше!), скатываюсь вниз и вперевалочку, как довольный будда, бреду по сияющему вечернему Шанхаю.

Утро следующего дня явило всё тот же туман, принесенный с Желтого моря. Покидаю гостиницу, надеваю рюкзак и вновь ныряю в китайский мир. Посещаю несколько галерей и музеев, старательно отказываясь от предложений продать мне что-нибудь, ем клубнику в карамели – излюбленное лакомство, продаваемое повсеместно в виде шашлычков за 3 юаня. Везде предлагают также свежевылупившихся поджаренных воробушков, нанизанных на прутики. Не решаюсь.

День пролетает незаметно, и вот я уже на вокзале. И здесь всё не так. Все пассажиры поезда перед посадкой собираются в один длинный зал с длинными же скамьями. За полчаса начинается посадка… на перрон, а оттуда уже в вагоны, которые делятся на 3 класса – типа нашего люкса, купе и плацкартного.

Я приобрел билет в плацкарт за 320 юаней (40 долларов) – нижнее место, самое дорогое. Средние полки – дешевле, верхние – еще дешевле, в коридоре – еще и откидывающиеся седушки у окна. Таким образом, в почти каждом из 20 вагонов поезда-экспресса в столицу отправились около 80 человек.

Правила в поезде строгие – все дела, туалет (2 комнатушки метр на метр с отверстием в полу), передвижения – до 22-00. До этого времени горит свет, а в каждом купе громко работает радио: постоянные сводки новостей перемежаются музыкой. Доля иностранных новостей – минимальна. Честно говоря, не уверен, что все китайцы догадываются о существовании других стран. В частности, далеко не все соображали, а где это она – Россия. Вспоминали, в основном, пожилые: А-аа! Су-лянь. Су-Лянь . То есть - Советский Союз . Их лица на мгновение ностальгически светлели и они начинали говорить про какую-то дружбу. В 6-00 утра включается свет и радио. Подъем! Благодаря берушам 3М я выглядел как махровый индивидуалист – проспал до 7 утра (на самом деле, это не был вызов тоталитаризму – просто сказалась смена часовых поясов).

За окном пейзаж кардинально изменился – по-прежнему стоит туман, однако пальм нет – на голых деревьях и соснах то ли снежок, то ли изморозь.

Прибываем точь-в-точь. На улице около 0 . Заселяюсь в гостиницу в 200-х метрах от парка Тянь Тан (Алтарь Неба) на южной окраине Пекина. Иду в парк. Ощущения – бесподобные. Из тумана медленно выплывают сосны и пихты. В небе – пронзительно желтый солнечный блин. Вдали в дымке появляется пагода. Прогуливаются пожилые китайцы, некоторые практикуют у-шу. В воздухе, продираясь сквозь клочья тумана, носятся пронзительные трели двухструнной китайской скрипки. На террасе проявляется старичок, который под незамысловатый аккомпанемент старательно поет отрывки, видимо, из оперы, выразительно гримасничая и отрывисто жестикулируя. Иногда старичок вдруг замирает на мгновение, отчего сразу накатывается тишина – старательная и необычно уместная, словно это самая звучная часть его представления.

Я попытался пробраться через парк к его северным воротам да и заблудился. Нарезав несколько кругов, я нашел один из выходов и поймал такси. Их в Пекине немало, при езде на небольшие расстояния с вас возьмут не больше 10-20 юаней (помножаем на 5 – получаем сумму в рублях). Следующий пункт экскурсии – визитная карточка Пекина - площадь Ворот Небесного Спокойствия, более известная под ставшим зловещим названием Тянь Ан Мэнь – из-за подавления студенческой демонстрации на заре нашей перестройки. Как и полагается для Свободного Китая, если встать спиной к Воротам, по левую руку будет Мак Дональдс , а по правую – KFC . Вездесущие фастфуды, таким образом, поселились в самом сердце китайской революции, предлагая свои эликсиры капитализма Кэкоу кэлэ и Байсы кэлэ приехавшим поклониться товарищу Мао. Недалече и его мавзолей, рядом с которым самый крупный в мире общественный туалет.

На площадь Ворот Небесного Спокойствия выходят ворота Умэнь (Полуденные) одного из наиболее знаменитых и таинственных сооружений мира – императорского дворца Гугун, известного также под названием Пурпурный Запретный дворец. В двух предложениях не описать, что видишь и чувствуешь, осматривая его, - так что не буду и пробовать. Чего стоят одни только названия внутренних зданий – Павильон Высшей Гармонии, Павильон Небесной Чистоты, Павильон Изысканного Изящества. Павильон Воспитания Сердца, Дворец Отдыхающей Старости…. В общем, рекомендую. Из прочих достопримечательностей столицы стоит, безусловно, посетить Ихэюань (Летний дворец), Цзиншань (Пейзажная гора), парк Бэйхай (Северное Море), Биюньсы (Храм Лазурных Облаков) и еще многое другое – по числу достопримечательностей Пекину нет равных. Ну и конечно же – Великая стена… Великой стене я посвятил целый день, выбрав наименее посещаемый и наиболее, на мой взгляд, живописный ее участок - Мутьяньюй. Отвергнув официальные пути попасть туда, я уселся в обычный пригородный автобус и покатил на север. Любой из открытых для обозрения участков Великой стены находится не далее, чем в 70-100 километрах от столицы.

Доезжаю до конечной автобуса, и меня сразу окружает толпа частников – сейчас не сезон. Для приличия поторгововашись, соглашаюсь на 70 юаней на день. Сворачиваем с трассы и и сходу врезаемся в классический пейзаж – невысокие горы с кривыми сосенками обнимают нас со всех сторон, пока микроавтобус забирается выше и выше к хребту. А по нему, родному, и протянулся объект моего внимания. Строго говоря, Великая стена – типичный пример безумной стройки. Вряд ли императоры эпох Цзинь и Мин строили ее для того, чтобы в 21 веке их потомки зарабатывали на экскурсиях и торговле сувенирами на подступах к стене. Горы, по которым пролегла Чан Чэн (как называют стену аборигены) и так достаточно высоки, чтобы отбить всякое желание на них взбираться, да еще и с оружием. Хотя, пойми их, этих монголов.

На стену можно взобраться и пешком по лестнице, а можно и на швейцарском фуникулере. Я выбрал последнее и не ошибся: подниматься пришлось бы очень высоко. Практически под облака. Вагончик плывет ввысь, в дымке появляются знакомые зубцы. Ну вот мы и в Хопре . Выхожу, взбираюсь на башню. И снова слов нет. Замираю в глубоком пардоне. Кругом тишина. Приятно прогуливаться от башни к следующей, потом еще к следующей. Стена вьется по холмам, словно змея, ныряя в низины и взмывая на отроги. Сами китайцы предпочитают сравнивать стену с драконом – существом, пользующимся в Китае повсеместной любовью. Путешествие на Великую Стену, пожалуй, было центральным этапом моей поездки. В последнюю ночь в Китае я спал с чувством выполненного долга. В частности, перед каждым, кто знал о моем путешествии в Срединное государство.

На следующее утро аэрофлотовский Боинг, для приличия задержавшись на час, покинул аэропорт Северной Столицы и взял курс на запад. Погружение в Китай завершилось. Пришло время оценить потери и приобретения. Откровенно признаюсь, что были утеряны все мои ранние представления о Китае и китайцах – наивные, лубочные взгляды. Приобретения? Буквально через час после взлета из Пекина я приобрел новую мечту – когда-нибудь вернуться в Китай снова. Тем более, что 22 июля 2009 года в окрестностях Шанхая можно будет наблюдать самое продолжительное в 21 веке полное солнечное затмение…